Время для жизни [СИ] - taramans

еще не закончено! Даже у нашего курсанта! Но… результаты есть! И мы их хотим Вас сейчас показать! А после уж… можно обсуждать еще — что добавить, что убрать… может как-то — изменить подходы.

— Сейчас… Так! Иван — давай на исходную! Сейчас мы покажем Вам, с чего мы вообще начинали! — Лазарев прерывал свой рассказ подачей команд Косову, — Получить оружие!

— Боевой… Получил, осмотрел, замечаний нет! — четко рапортовал Иван.

— Сначала… Что делает боец до начала стрельбы? Первоначальный этап — это извлечение оружия из кобуры, его хват, занятие определенного положения, то есть — стойки, прицеливание!

По команде Лазарева, раз за разом Косов показывал, что он успел освоить за прошедшее время. Для недопущения ошибок — ушел в «нирвану», отрешился от окружающего, слушал только команды. А тело — уже само выполняло привычные для мышц движения. Получалось! И получалось — быстро! Очень быстро!

Косов не слушал пояснений Лазарева на вопрос — почему была выбрана такая стойка. Это было уже обсуждено даже не десять раз. Инструктор давал объяснения четко, аргументировано, доходчиво!

— Ну понятно! В чем-то с Вами даже можно согласиться, — подытожил кто-то из командиров постарше, — Давайте уж перейдем к стрельбе!

— Получить патроны!

— Получил… Осмотрел, замечаний нет…

— Огонь!

Выстрелы на полигоне — это совсем другое дело, чем выстрелы в тесном закрытом помещении. Уши не глушило совсем, а потому череда выстрелов на весь барабан револьвера, слившихся в почти пулеметную очередь, неудобств не принесла!

«Х-м-м… а неплохо, неплохо, товарищ попаданец!» — похвалил себя Иван.

Все три мишени, стоявшие на расстоянии пятнадцати метров, были поражены: две мишени — двумя пулями, а третья — тремя.

— А почему такая дистанция? Очков-то выбито немного! — посыпались вопросы, когда присутствующие, вместе с инструктором и Иваном, подошли к мишеням.

— Товарищи! Мы сделали упор не на количество выбитых очков, а на попадание по мишеням. Это — не соревнования. А попадание даже одной пулей по противнику — как минимум приведет к его ранению, если не смерти! Как Вы видите — курсант старался одной пулей поразить мишень… скажем так — в область груди, второй — в голову! — распинался Лазарев.

— А почему нужно стрелять дважды?

— Да чтобы быть уверенным в попадании и выведении из строя противника!

— Вы так и не ответили — а почему такая дистанция? Чтобы легче попадать? — спросил с усмешкой один из армейских командиров.

— Товарищ инструктор! Разрешите мне ответить на вопрос товарища капитана? — обратился Косов к Лазареву.

— Ну что ж… отвечай! — кивнул тот.

— Товарищ капитан! Товарищи! Нам представляется, что двадцать пять метров, которые заданы нам всем имеющимися нормативами — все-таки не пистолетная дистанция! На двадцати пяти метрах, командир, даже неплохо умеющий стрелять из короткоствола, не может быть уверен в попадании в противника, и даже — нанесении врагу ранений, препятствующих тому продолжать бой! Волнение, быстро меняющаяся обстановка, движения противника — все будет мешать стрельбе. Поэтому, как нам представляется, на такой дистанции нужно использовать более серьезное оружие — пистолет-пулемет или же — винтовку.

— Да-да… которых у командира нет! — с сарказмом протянул капитан.

«Вот же… заноза где!».

— А вот здесь… как представляется — ошибка, заложенная в уставах! Лучший стрелок в подразделении… а командир, как правило — лучший стрелок подразделения! И не имеет серьезного оружия? Что-то нужно менять, на наш взгляд…

— Вы обратили внимание, товарищи, что барабан револьвера был опустошен за пять секунд! Пять секунд, товарищи командиры! Причем — все мишени — поражены! — Лазарев попытался отвлечь приглашенных от спорного утверждения о необходимости изменений уставов.

— Да… курсант Ваш натренирован — отменно! Что уж сказать…, - протянул один и милицейских начальников.

— Полагаю, что оперуполномоченные, которые постоянно сталкиваются с сопротивлением преступников, должны иметь такие навыки! — отрапортовал Косов.

— Четыре месяца, говорите? — спросил у Лазарева один из «гэбни», — М-да… действительно — неплохо!

По их предложению, Косов отстрелялся по мишеням снова. А потом — снова… Затем — сменил «наган» на «тэтэшку». И опять — два подхода к огневому рубежу. Здесь его результаты были даже получше — все же спуск у «нагана» — очень тугой!

Командиры были задумчивы и негромко переговаривались между собой.

— Товарищи! Попрошу перейти к стрелковой галерее! Мы хотим показать Вам, чего добились упражнениями… в обстановке, как говорится — приближенной к боевой! Я буду следовать за курсантом, засекать время секундомером, фиксировать попадания. Потом доложу Вам — сколько затрачено времени, сколько поражено мишеней, сколько израсходовано боеприпасов.

— Готов? — Лазарев замер за спиной Ивана. Сзади и справа.

— Готов!

— Пошел! — и легкий толчок в правое плечо.

Они проходили галерею трижды. В третий раз с ними увязался лейтенант-«гэбэшник». Шел он в паре метров сзади, не мешал, молчал. Когда они вернулись на исходный рубеж, Косов заметил, как «лейтеха» слегка кивнул своему старшему, подтверждая рапорт Лазарева.

Потом приглашенные ходили по галерее, расспрашивали инструктора и Косова, по параметрам коридоров, величине мишеней, гонгов, тарелок.

Уже в конце показа, Косов, как и было предусмотрено программой показа, провел «показуху» — стрельба в движении, враскачку, с кувырками. И даже — с двух рук! Сначала — из револьверов, потом — используя ТТ. Здесь с попаданиями было — хуже. Ощутимо хуже!

— Тренироваться больше нужно! — пожал плечами, смущенно улыбаясь, Иван.

После всего, присутствующие разбились по кучкам, активно обсуждая увиденное. Лазарев активно объяснялся с группой командиров, а к Ивану подошли сразу оба «гэбэшника».

— Товарищ курсант! А Вы сейчас чем занимаетесь? Где работаете? — поинтересовался младший. Старший же, покуривая, смотрел на Косова.

«Нах-нах-нах! Ваше внимание, товарищи сатрапы и палачи, мне абсолютно не нужно!».

— Сейчас, товарищи командиры, я нахожусь в процессе увольнения с места работы. Работаю я киномехаником в клубе совхоза, при «Сибкомбайне». Увольняюсь по причине убытия в город Омск, для поступления в Омское пехотное училище, — бодро отрапортовал он.

— М-да? А не думаете… поменять наркомат дальнейшей службы? — «палачи» переглянулись.

— Товарищи командиры! Ваш вопрос… очень неожиданный. Да и… все уже решено, и механизм машины запущен. А менять все… в последний момент… как-то — некрасиво, не так ли? Я в армии хочу служить… извините! — пожал он плечами.

— Да? Ну что ж… посмотрим…, - оба-два еще раз переглянулись и отошли в сторону.

«Ф-у-у-х-х… на хуй, на хуй — кричали пьяные пионеры!».

Лазарев был взъерошен и задумчив. Но в целом — вполне доволен! Внимание-то он к себе привлек! А дальше… Даже Москва — и то не сразу строилась!

— Опять ты, Чибис…, - в голосе «Савоськи» слышалось такое искреннее огорчение, что Косову стало даже неудобно.